The cloistered convent

В возрасте 21 года Селина была принуждена своей семьей стать монахиней уединенного монастыря. Она пыталась сопротивляться, но это было напрасно. Ей пришлось защищать честь семьи (и увеличивать состояние церкви). "Давай мне этот золотой крест. Все, что принадлежало тебе, отныне собственность обители. И эту хорошую одежду. И снимай всю оставшуюся одежду! Это будет продано в пользу бедных. Все, что тебе потребуется, тебе даст обитель. Отныне твоя имя сестра Аурелия, а свое прежнее имя и прежнюю жизнь тебе надлежит забыть!"



"Она готова отправиться в путь, брат Магнус!"



"Эти цепи для твоего же блага, сестра Аурелия. Они защитят тебя от искушений дьявола, до тех пор пока ты не будешь, скрыта от него в обители, в которой ты останешься!" Селина села прямо на холодные камни в ее новом доме. Путь был долгим, она очень измучилась в пути, но куда они прибыли - понять не могла, так как всю дорогу провела в закрытой повозке. После того как тяжелые двери закрылись, а сестры провернули ключ в замке, она погрузилась в абсолютную тишину. В этой тишине малейшие движения цепей казались громогласными. Временами ей казалось, что она слышит плач других девушек. В тоске и будучи голодной, Селина легла на холодный пол и заплакала, пытаясь заснуть в свою первую ночь в монастыре.



Каждое воскресенье сестры навещали ее в камере, чтобы обучать смирению. "Еще двадцать раз "Аве Мария", и сейчас громче и чище! И двадцать плетей. Твое греховное тело должно караться, чтобы твой разум был незамутнен!"



Проводя жизнь в одиночестве, тоске, боли, оставалось только во сне или в мечтах избавляться от страданий. Она думала, что ее старшие сестры спят сейчас сытыми в теплых постелях



Но всякий раз когда Селина, или сестра Аурелия, возвращалась к реальности - она ощущала, что находится в этой ужасной камере с этим ужасным железным ошейником. "Я изнемогаю от голода и жажды, а еще эта ужасная боль. Почему они послали меня в это ужасное место? Я никогда никому не сделала ничего дурного,не причиняла вреда Я хочу домой - прошу, кто-нибудь может мне помочь?"



Но никто не знал о ее местах и не мог помочь ей.
Каждый раз когда двери камеры открывались, она лишь получала еще больше боли и унижений.